Война и мир Алолия Обрядина:

.

Историю любого села или города пишут своими делами люди. И даже не важно - родились они там или оказались по воле судьбы... Как говорится, где не чаешь час часовать, Бог приведёт ночь ночевать.

Более сорока лет Алолий Обрядин прожил в Холмогорах.

И четверть века из них отдал районной газете. Как солдат - «царёвой службе». Но и выйдя на пенсию, «заслуженного отдыха» не искал.

До конца дней своих продолжал служить, как солдат, журналистике - читателям, землякам, родине своей малой северной, примеривая иногда к себе строчку советского поэта: «я хочу, чтоб к штыку приравняли перо...»

Винтовку со штыком он примерял и таскал в училище, в боях под Сталинградом «понюхал» и пороху. Тогда его только опалило.

Рядовым роты связи он, по всему, должен был навсегда остаться засыпанным в какой-нибудь воронке под Ельней, да Бог миловал.

Чудом остался живым и в аду под Смоленском и Оршей.

Освобождал под Псковом Пушкинские Горы, где фашисты не успели взорвать могилу Пушкина. Когда выметали их из Латвии, чуть не погиб под Ригой - ранило...

С медалью «За отвагу» и осколком в теле он всё же вернулся в свою часть и воевал в Курляндии - до Победы.

Крестьянин по рождению, солдат и труженик по жизни, Алолий Николаевич Обрядин, на излёте лет, сам написал «житие свое», поведал о трудных тропах и изломах судьбы своей - может, правнуки почитают.

...Родился 6 сентября 1923 года в деревне Гбач Леуновской волости Пинежского уезда Архангельской губернии. Мама моя, Прасковья Петровна, Лыткина в девичестве, родила меня утром, в передней комнате нижнего этажа дома, за дверью, на полу... Появился я на свет без признаков жизни. Роды принимала деревенская повитуха Настасья Дмитриевна Кулакова. Она приказала бабушке Павле Фёдоровне жечь ладан, а сама ударила меня по попе, и я заорал...

Родители: Прасковья Петровна Лыткина, Николай Петрович Обрядин. Фото 1920-е

Жили зажиточно. Держали две коровы, лошадь - высокая, чёрная, помню её. На праздники бывали гости из Гбача и родственники из соседних деревень, гуляли несколько дней. Пили чай в передней комнате, вели долгие разговоры о жизни. Дедо ловил много рыбы, дичи, а бабушка Павла варила пиво. Моя мама была у них единственная дочь...»

Две верхних комнаты своего дома Пётр Лыткин отдал любимой дочке своей - в приданое. И потому сват, Николай Обрядин - отец Алолия, тоже топором стучит, набирая полы, глину месит, чтобы печи сложить, в Гбаче свой кирпичный заводик у свояка...

Пока он в Кузомени - секретарь сельского Совета.

Работа - с бумагой да печатью возиться - не трудная, а важная. Но какие там деньги на этой должности для семейного мужика да ещё когда дом надо ладить?

Подался он на заработки в Укзеньгу, в лесхимартели поработал и там, отметив его грамотность и опыт работ с бумагами, направили заведовать торговой базой в село Леуново...

Осень 1932-го была дождливой: поля расхлябило, хлеб в суслонах пророс, считай, погиб. И зимой 1933-го, всех ответственных работников колхоза и кооператива, в том числе Николая Обрядина, члена ревизионной комиссии колхоза, арестовали как «вредителей».

Повели этапом в район - в Пинегу. По дороге конвойный этап повстречал родной брат - Андрей Обрядин, бухгалтер леспромхоза в деревне Вешкома. Встреча с арестованным братом и всё, что случилось с земляками, так подействовали на него, что он вскоре покончил с собой. Перерезал горло топором. Остались жена и трое детей...

А брату Николаю дали, за «контрреволюционную деятельность», десять лет лагерей «с конфискацией». Имущество его было описано и продавалось с аукциона жителям Гбача.

«Товарищи из органов» выставили на улице большой стол на дубовых точёных ножках, десяток венских стульев, зеркало, самовар, посуду, подставки для цветов и другие вещи «врага народа» - всё продали.

И осталась в полупустых стенах родного дома рыдающая хозяйка Прасковья Петровна Обрядина с детьми, половина из которых не понимала ещё, что происходит... Когда шла распродажа, в передней нижней комнате, на широкой лавке в углу, лежал и помирал отец хозяйки, любимый внуками «дедо» Пётр Лыткин, строитель и хозяин дома...

Начало срока Николай Обрядин отбывал в Архангельске, в лагере на левом берегу Северной Двины.

Затем, с этапом, его отправили морем на Печору. Письма от него приходили из посёлков Адзьва-Вом и Усть-Уса - в те годы там было много заключённых - грузили баржи воркутинским углём...

Оттуда он отправлял письма в Москву Надежде Константиновне Крупской: о несправедливом судебном решении, о своей невиновности, с надеждой на помощь...

И свершилось чудо: приговор был изменён, Николая Обрядина на пять лет раньше срока освободили. Навсегда поверив, что «помиловала» его Крупская, он из Усть-Цильмы - самолётом в Пинегу, оттуда попутной полуторкой да пёхом к родному дому добирался...

Вы на 1 странице